Лишь одна Звезда. Том 1 - Роман Суржиков

– Я доверяю графу Шейланду…

– Именно поэтому я должна проследить, чтобы он сделал то, что должен сделать. Сестры бывают понятливы, даже если братья не говорят с ними.

– Я доверяю графу, поэтому пошлю с тобой всего сорок мечей, а не целый батальон. Но, по меркам Уэймарского замка, сорок мечей – хорошая сила. Если вдруг Виттор расстроит тебя…

– Он – не – по – сме – ет!.. – нараспев произнесла Иона. И сделалась серьезной: – Уэймар – твой. Не сомневайся.

Эрвин сжал ее ладонь.

Попытались поговорить о чем-то еще – не заладилось, все казалось пустым и неважным. Вместе помолчали – тишина вышла тоскливой. Слишком ясно Эрвин ощущал ночь – последнюю. И невидимую тревогу, сидящую у ног.

– Тебе нужно спать, – сказала Иона. – Хотя бы изредка. Постарайся.

Она нехотя собралась уходить. Слова висели у Эрвина на языке, он не мог ни выдавить их, ни сглотнуть. Давился молчанием.

– Иона… – запнулся.

Сестра заглянула ему в глаза:

– Ты боишься?

– Да. Очень. Никогда в жизни так не было. Даже за Рекой, даже на мысу… Кажется, я тону в болоте. Вокруг черно… и засасывает. Захлебываюсь. Страшно. Холодно.

Иона взяла брата за плечи. Помедлила, ища слов.

– Если хочешь сказать, что веришь в меня или гордишься, или что-нибудь еще… Отец и мать сказали все это. Не помогло.

– По-прежнему страшно?

– Да.

– Последний день?

– Да.

– Впереди только тьма?

– Именно.

Иона влепила ему пощечину.

Хлесткую – аж в ушах зазвенело!

– Мирная жизнь – кошмар. Так говорил герцог Ориджин. Завтра начнется война – сразу станет веселее.

Меч

5—6 сентября 1774г. от Сошествия

Западная Альмера

Джоакин видел сон. Кругом было светло: ясные солнечные лучи заливали комнату. Озаренная солнцем, будто ореолом, в лучах двигалась девушка. Боги сновидений не давали Джоакину рассмотреть ее лицо, но фигура девушки была совершенна: тонкая талия, крутые бедра, длинные стройные ноги, восхитительная грудь… Девушка была нагая. Она двигалась с такой грацией, что парень готов был век не просыпаться, а только лежать и смотреть на нее сквозь закрытые веки. Девушка что-то искала, что-то переносила – хлопотала вокруг него. Когда наклонялась или приседала, у парня вырывался глубокий вздох. Пожалуй, она готовила завтрак. Когда Джоакин проснется, она присядет около и станет кормить – как есть, обнаженная. А потом принесет чаю… с медом. Непременно с медом!.. Он облизнул губы и протянул руки к силуэту, пытаясь поймать.

– Иди ко мне… крошка… – прошептал сквозь сон.

Она подошла и склонилась к нему. Джо различил капельки пота на ее груди. Уловил запах ее кожи – терпкий и сладкий. Не в силах сдерживаться, подался к ней всем телом…

И вдруг ощутил на шее пчелиный укус.

– Ай!..

Он открыл глаза.

Герцогиня Аланис Альмера сидела над ним, одетая в шерстяное платье для верховой езды. Лицо укрывал платок, повязанный на манер пустынных всадников: на виду лишь глаза и лоб. Ее кожа, действительно, источала запах, но не сладкого вина, а медицинского зелья. Искровый кинжал в руке миледи упирался острием под кадык Джоакину. Пальчик девушки лежал на лепестке – именно том, что соответствовал заряженному оку.

– Вы, собственно, кто? – спросила герцогиня.

Голос звучал болезненно глухо.

– Эммм… эээ… я ваш верный…

Она слегка придавила клинок.

– Кто?

– Джоакин Ив Ханна с Печального Холма…

– Какого рода?

Соблазн был велик, но лгать при первой же встрече показалось Джоакину слишком унизительным.

– Я не первородный, миледи.

Переносица герцогини так презрительно сморщилась, что парень счел нужным тут же добавить:

– Но я – сын рыцаря!

Слова не произвели должного впечатления.

– Печальный Холм – это что, деревня какая-то?..

– Ленное владение моего отца, – со всей гордостью отчеканил Джоакин.

Леди Аланис нахмурилась – видимо, перебирала в уме земли своих вассалов. Парень счел нужным уточнить:

– Печальный Холм в Южном Пути.

– Так вы иноземец?..

– Южный Путь, миледи, – с обидой ответил Джоакин, – столь же древняя земля, как…

Она оборвала:

– Почему вы спите под одной крышей со мною?

Крышей являлась груда прогнившей соломы над корявой, давно покинутой каким-то крестьянином мазанкой. Вчера, бежав из замка Блэкмор, они скакали пару часов, старательно путая следы. Миновали поле, лесок, новое поле, речушку, по руслу которой Джоакин проделал полмили, чтобы сбить с толку преследователей. А затем, на опушке новой рощицы, нашли эту хибару. Она была явно заброшенной и совершенно незаметной от реки, потому парень счел ее подходящим местом для ночлега. Миледи не возражала: от усталости уснула еще на лошади. Джоакин бережно отнес ее в домик, уложил на груду сена, найденную в углу, укрыл своим плащом. Он попытался рассмотреть ее лицо, столь долго скрываемое от его взглядов. Но окошки были крохотны, лунный свет едва пробивался внутрь, а девушка беспокойно вздрагивала всякий раз, как он прикасался к платку, так что Джоакин оставил это дело и устроился на ночь в соседнем углу.

– Жду ответа, – напомнила герцогиня.

– Я слышу, что вам трудно говорить, – проявил великодушие воин. – Не утруждайте себя вопросами. Позвольте, я поясню вам все с самого начала.

– Кратко, – потребовала девушка.

Как мог лаконично он изложил события, начиная от своего появления у стен Эвергарда. При этом не упустил важные для понимания обстоятельства, как, например: свою проницательность, с которою он угадал выход из подземного лаза; энергичные и решительные действия во время засады; высокую оценку, каковую дал сир Хамфри его боевым качествам. Здесь девушка прервала его:

– А, вы – тот наемник, которого взял лейтенант?

– Слово «наемник», миледи, не отражает существа моей натуры. «Странствующий рыцарь» придется более в точку. Но если брать в общих чертах, то вы правы.

Наконец она отняла кинжал от его шеи, однако не поспешила вернуть владельцу.

– Так почему вы спите со мною под одной крышей?

– Позвольте, миледи, я окончу свой рассказ, и все станет понятно. Когда вчерашним вечером в замке у меня зародилось подозрение о неблагонадежности Блэкмора, то я сию же минуту позвал Софи и сказал…

– Я хорошо помню события в замке, – прошипела миледи. – Подлец Блэкмор ответит сполна! Но я не о замке, а об этой… ммм… конуре. Как это вы улеглись спать в моей комнате?

Джоакин озадаченно огляделся.

– Миледи, но здесь всего одна комната. Как же я мог лечь в другой?

– Вам следовало лечь снаружи, у двери! Или разыскать жилище попристойнее.

– Но мы и так ехали целых три часа, прежде чем нашли эту хибару…

– Три часа?! Хотите сказать, вы увезли меня всего на каких-то десять миль и уложили спать?! Мы все еще во владениях Блэкмора, его люди легко найдут нас! С тем же успехом вы могли привязать меня к воротам замка или бросить среди дороги!

– Смею вас уверить, миледи, – уязвленно процедил Джоакин, – мы покинули владения графа. Я помню, как мы проезжали межевые столбы.

– И в какую же сторону нужно ехать от замка Блэкмор, чтобы за три часа покинуть графство? Карта моих земель переменилась, пока я спала?

– Я уверен, миледи, что пересек межу.

– Уверены?

– Да, миледи. Практически полностью.

Она вздохнула с нотой сочувствия, адресованной, видимо, себе самой.

– Поднимайтесь. Дайте мне раствор, я промою рану. Вы тем временем седлайте коней. И позаботьтесь о еде.

– А разве вы не…

– Что?

Он имел в виду: «…вы не приготовили завтрак?», но вспомнил: у них же нет еды! Да и в таком скверном настроении девушка вряд ли стала бы думать о завтраке.

– Позвольте, миледи, отметить несколько обстоятельств. Ваши требования не являются выполнимыми. Ваше снадобье осталось у Софи, в недоступности для меня. Оседлать коней не удастся в виду отсутствия седел, да и лошадь у нас всего одна. Кроме того, еды в нашем распоряжении не имеется.

Брови леди Аланис выгнулись дугой, как спина разъяренной кошки.

– Ни еды, ни снадобья, ни седел, ни коней?! И вы позволяете себе спать?! Отправляйтесь и добудьте все это! Немедленно!

– Миледи, я бы предложил иной план, – твердо начал Джоакин. – Мы вместе сядем на спину моей лошадке и поскачем в какой-нибудь город. Там легко найдем лекаря и пропитание, а также отправим весть вашим верным вассалам.

– Я не сяду на одну лошадь с вами!

Это жаль. Было чертовски приятно прижимать ее к себе, обняв за талию и ощущая своими бедрами ее упругие ягодицы.